журналист, писатель, президент ГТРК "Регион-Тюмень"
Он приехал в Тюменскую область из соседней Томской и двадцать лет работал журналистом на Севере, в Салехарде, ставшим и оставшимся родным. Наверное, самый известный журналист Тюмени, телевизионщик-новатор, автор смелых интервью, он видел рождение всех ямальских городов буквально «с первого колышка» и стал своего рода «певцом Севера», посвятив этому краю множество фильмов и книг.
Как вы попали на Север?

Когда я учился на втором курсе, отец ушел на пенсию, и я стал основным добытчиком в семье. Нужна была работа. Родился я на Оби, в поселке Могочино Томской области, много времени проводил на этой реке. А она ведь течет и упирается в Салехард. В общем, понимал всегда — куда течет родная речка, там я и должен быть.

У вас журналистское образование?

Ни в коем случае. Я закончил филологический факультет Томского императорского государственного университета. Писал диплом на кафедре русской и советской литературы по творчеству Андрея Платонова. Филология — это красивая основополагающая наука, а журналистика — склад характера, темперамент. Не думаю, что этому можно научить.

Вы приехали на Север как раз в разгар освоения. Было ощущение, что находитесь в самой гуще исторических событий, что буквально у вас на глазах строится область?

Приехал в 1967 году, и у меня было ощущение, что опоздал — открытие самых важных месторождений состоялось в 1965-ом. Уже потом выяснилось, что я попал как раз на старт — при мне, со мной открывалось Медвежье, Уренгой, Ямбург...

Работал в окружном радиокомитете, телевидения в тех краях еще не было. Сначала был просто корреспондентом, потом вел молодежную радиостанцию. Это была азартная работа. Например, на Уренгое газовики начали строить 19 газопромыслов, и я считал, что должен побывать на каждом. Это было безумно интересно.

Сейчас нефтяные корпорации не подпускают журналистов к своим корпоративным делам, а раньше ты считал, что этот газопромысел — это и твое дело тоже. Простые работяги, молодцеватые ребята, умевшие работать, сдававшие объекты раньше срока, формировали мое мировоззрение. Создавалось ощущение сотрудничества от слова «труд».

У каждого поколения должно быть свое большое испытание. У моих родителей была война, а на долю меня и моих ровесников выпала Великая Отечественная эпопея освоения. Позже я узнал, что это было время «застоя». Между тем, у нас была красивая, интересная, бурная, насыщенная жизнь. Никакого застоя.

Какие качества воспитал в вас Север?

Не воспитал — развил. Главное — работать беззаветно. Не люблю слово «работоголик»: если человеку нравится работать, не очень хорошо приравнивать это к патологии. У меня была и есть нормальная личная жизнь, но смысл моей жизни — работа. Любимая, интересная. Счастлив тем, что до сих пор этот азарт не пропадает.

Вот был случай: однажды на базаре меня остановила незнакомая женщина, которая буквально одной фразой раскрыла сущность моей профессии. «Какой вы счастливый! — сказала она, — У вас есть возможность встречаться с такими замечательными людьми!» И тогда я понял: а ведь это действительно счастье — люди и их истории о самом важном. Во мне живут тысячи жизней.

Ваше профессиональное кредо?

Я сам из народа — отец пролетарий, кадровый рабочий, мама — крестьянка. Мое кредо формировалось на родине: главная тема — не политика, а жизнь. Живая, настоящая, азартная. В нашей работе, конечно, приходится делать корректировки и скидки на смену строя и режима. Но для меня человек и жизнь до сих пор остаются главной темой. Вообще, если предмет твоего исследования — жизнь, ты как журналист никогда не совершишь глобальной ошибки.

Как радийщик стал пишущим журналистом? Когда возникло желание писать книги?

Желание не возникло, а родилось. А когда это случилось — не помню. Едва научившись писать, знал, что я писатель. Это как-то помимо меня родилось, и никаких сознательных действий к этому я не предпринимал. Первая книжка получилась в 1978 году случайно. Называлась она «Салехард», вышла в серии «Города нашего края», которую выпускало Среднеуральское издательство. Заказ был сделан одному местному журналисту, но он отказался, и за четыре месяца до сдачи проекта нашли меня. Это было совершенно неподъемно по срокам, но я увлекся и написал.

Я может быть более небрежно к другим видам деятельности отношусь, но книга — это святое. Если в жизни и существуют смыслы, то для меня книги — одни из них.

У вас есть проект, который вы можете назвать самым любимым?

Книги как дети. А проходных детей не бывает. Все любимые, даже если вредные и противные.

Как вы оказались в Тюмени?

Был конкурс на должность, вот на это кресло. Принял участие и выиграл. Но вообще к Тюмени четыре года присматривался — Салехард суровый город, а у меня уже появились дети и я считал, что жить они должны в других условиях. Принимал меня на работу тогдашний лидер области Геннадий Богомяков, которому я поставил только одно условие: буду работать не только администратором и чиновником, но и действующим журналистом.

Кстати, в 1989 году с Богомяковым у меня состоялся знаковый прямой эфир, на который пришли три мешка писем, среди которых было одно очень вызывающее: автор возмущался «проклятыми начальниками», которые даже картошку садят заграничную. Дело в том, что незадолго до этого эфира Богомяков побывал с делегацией в Аргентине и тамошние коммунисты, зная, что Геннадий Павлович большой огородник, подарили ему какой-то особый сорт местной семенной картошки.

Когда я показал этот вопрос-возмущение Богомякову до передачи, он сказал: «Не надо». Но я все же не сдержался и в конце программы задал его. А дальше глава области увлеченно рассказывал, какие сорта картошки он садит у себя на огороде, в чем особенности той, аргентинской. На следующий день коллеги рассказали, как весь автобус, в котором они ехали на работу, обсуждал вчерашний эфир, причем именно картошку, хотя на программе звучали серьезные вопросы на тему «как жить дальше».

Почему вы все же задали этот вопрос?

Меня самого удивила эта история. В итоге глава области в эфире выглядел живым человеком с понятными земными интересами. Кстати, отвечал он с азартом, ему и в самом деле хотелось поговорить на эту тему, просто она не вязалась в его голове с имиджем руководителя области. К тому же это был его первый «приход» на телевидение. Я его спровоцировал. Любой интервьюер — провокатор.

Помните свое первое впечатление от Тюмени?

Тюменский писатель Анатолий Васильев однажды очень хлестко сказал: «Тюмень — интеллектуальная яма». Я долго был под впечатлением этой фразы, часто думал: «На что променял Салехард»? Но потом понял, что вот это восприятие зависит в первую очередь от меня. И сейчас я совершенно солидарен с мнением, что Тюмень — лучший город земли. Потому еще, что и сам — надеюсь! — кое-что сделал для того, чтобы он стал таким. «Регион-Тюмень» очень цивилизованное и доброе телевидение, компания на хорошем счету в России. В Тюмени много замечательных людей. Это родина моих внучек. Просто родным Тюмень стала не сразу.

Есть в городе места, к которым вы особенно привязаны?

Такие места чаще всего — детские воспоминания. А я приехал в Тюмень уже сильно взрослым, мне был 41 год. Поэтому с городом у меня взрослый диалог. Деловой. А интимные отношения — с тайгой. Я построил себе дом на окраине и посадил свою собственную тайгу— сосны, кедры, пихты, лиственницы.

Конечно, под конец жизни хочу снова оказаться на Севере. Мечтаю быть похороненным на горе Константинов камень, это на Полярном Урале. С видом на Карское море.

Вы руководите теле-радиостанцией, снимаете фильмы, пишите книги. Как все успеваете?

Такой вопрос не стоит. Я человек может быть нерациональный, но системный.

Текст: Наталья Фоминцева (Сергеева). Фото: архив ГТРК «Регион-Тюмень»

Интересное в рубрике:
Скорее всего, она родилась таким человеком-вулканом: энергия бьет через край. Она все делает с азартом — поет, орг...
Ему нравится дарить городу маленький Манхеттен и гигантскую книжную полку. Он гнет свою «Крапивинскую линию»...
Она поет на английском, итальянском, французском, испанском, но и родной русский не забывает. Дает концерты со...
В ее фотоальбомах значительное место занимают снимки со знаменитостями. Не теми звездами на час, что запо...
Дон Кихот и Соловей-разбойник, уходящая Тюмень и библейские сюжеты, геометрия Севера и романтические портреты ...
Он видит в косточке авокадо спрятавшегося кролика, а в деревянном бруске — одалиску. Называет себя ...
Горячий, легко вскипающий, по-мальчишески смелый и искренний. Человек энциклопедических знаний, тонко чувствующий хорошее сло...
Елена Шакировна — потомок древнего княжеского рода. Влюблена в свою профессию, в свой город, в свою рабо...